Поиск по творчеству и критике
Cлово "BENE"
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: определение искусства вообще». 1 Наверное, недаром наряду с термином драматургия Сухово-Кобылина, Тургенева, Чехова… возник термин театр Сухово-Кобылина, Тургенева, Чехова… Театр здесь вроде бы уже не драматургия, однако и не реализация собственно в постановках, а как бы предварение их, обобщение принципов не столько драматических (литературных), сколько театральных. Правда, к Островскому термин этот применяется реже. И напрасно. Театр Островского , как заключающий в себе определенные сценические принципы, может быть, более других этого названия заслуживает. Ведь драматург был и театральным деятелем, неизменным почти как бы режиссером и сорежиссером и уж всегда наставником актеров: «Отдавая театру свои пьесы, я, кроме того, служил ему содействием при постановке и исполнении их. Я близко сошелся с артистами и всеми силами старался быть им полезным своими знаниями и способностями. Школа естественной и выразительной игры на сцене, которою прославилась московская труппа и которой представителем в Петербурге был Мартынов, образовалась одновременно с появлением моих первых комедий и не без моего участия. Я каждую свою новую комедию, еще задолго до репетиций, прочитывал по нескольку раз в кругу артистов. Кроме того, проходил с каждым его роль отдельно. Начиная от великого Мартынова до последнего актера, всякий желал слышать мое чтение и пользовался моими советами. Садовский во всех моих ролях играл совершенно моим...
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Часть текста: обратился я к Бергу. - Сегодня я должен отдать назад. Островский будет читать ее у Матвея Григорьевича Попова (университетский товарищ Александра Николаевича). Пиеса вряд ли будет напечатана. В тот же день в обед я пришел к Матвею Григорьевичу Попову и предложил ему свои услуги переписать пиесу с тем, чтобы один экземпляр оставить у себя. Писал я в то время отлично. - Вероятно, автор нам это позволит, - отвечал Матвей Григорьевич и тотчас же усадил меня в своем кабинете, дал мне какую-то необыкновенную, глянцевитую бумагу, на которой писать так же было трудно, как на стекле, тем более что и перья тогда употреблялись более гусиные. Около восьми часов вечера в кабинет вошел белокурый, стройный, франтовато одетый (в коричневом, со светлыми пуговицами, фраке и - по тогдашней моде - в необыкновенно пестрых брюках) - молодой человек лет двадцати пяти. Набил трубку табаку, выпустил два-три клуба дыму и сбоку, мельком взглянул на мое чистописание. Это был А. Н. Островский. - Позвольте вас спросить, - робко обратился я к нему, - я не разберу вот этого слова. - "Упаточилась", - отвечал он, посмотрев в тетрадку, - слово русское, четко написанное. Спросил я, впрочем, не потому, что не разобрал этого слова, а просто я горел нетерпением услыхать его голос. В восемь часов в зале началось чтение. Мы с братом Матвея Григорьевича слушали из кабинета. До конца, до...