• Приглашаем посетить наш сайт
    Чуковский (chukovskiy.lit-info.ru)
  • А. Н. Островский в воспоминаниях современников.
    А. И. Шуберт. Из книги "Моя жизнь"

    А. И. Шуберт

    ИЗ КНИГИ "МОЯ ЖИЗНЬ"

    <Отрывки~>

    Но вот появился Островский, и роли купцов получили права гражданства: до него купцы изображались только в карикатурном виде.

    Пришел как-то ко мне Островский и по какому-то поводу сказал:

    - У нас как произведут в генералы, так у человека делается размягчение мозгов.

    А я в это время сама уже была генеральша 1и говорю ему, шутя:

    - Поосторожнее выражайтесь: я сама генеральша А он:

    - Это, сударыня, до вас не касается, вы не своим умом до этого чина дошли.

    В 1854 году Яблочкин оставил режиссерство и на его место единодушно был выбран Е. И. Воронов. Актер плохой, но режиссер замечательный, честнейший и справедливый. Воспитанный в театральной школе, он был один из образованнейших людей того времени; много читал, переводил. К своему делу относился он старательно. Например, в народных сценах добровольно костюмировался и ходил в толпе, чтобы подстрекать народ и придавать жизнь. Многое, однако, было не в его власти: на обстановку дирекция была скупа, пьес тоже не было.

    Только Мартынов блеснул в это время в роли Мишаньки 3 "Чужое добро впрок не идет" Потехина да изредка позволялся Островский, и то при сильном содействии Бурдина. Бурдин был горе-актер, но человек умный, развитой, сочувствующий новому веянию.

    Где и как он сошелся с Островским, не знаю, но он упорно проводил его пьесы. А то мужицкими пьесами здешние артисты пренебрегали, что уже упомянуто мной при постановке пьесы "Не в свои сани не садись".

    - Помилуйте, говорили, герой пьесы - Любим Торцов, пьяница. Что же это за направление?

    Купеческие типы, столь близкие Москве, были недоступны пониманию петербуржцев. "Бедная невеста" из чиновничьего быта Москвы показалась скучна и провалилась, а ее и разыграть не умели. Кроме Линской, которая после долгого перерыва снова появилась на сцене и играла Хорькову, все ходили как тени.

    А. Н. Островский был очень мягкого, деликатного характера и поневоле отдавал лучшие роли Бурдину 4, а у того страсть играть была смертная, а участь горькая. Жару, огня - бездны, но все это несуразно, нехудожественно, грубо.

    Приняли в это время красавицу Рулье, которая считалась образованной, потому что говорила на трех языках. Шутка ли?! Она была, однако, совсем дура: красива, но бестолкова. Ей протежировал Адлерберг. Все приняли участие, учили ее, но ничего не вышло. Островский рассказывал, как она приставала к нему, чтобы он позволил ей в "Василисе Мелентьевой" распустить волосы в последней сцене с Грозным.

    - Посмотрите, какая у меня коса. Правда, коса покрывала ее чуть не до пят.

    Кажется, она его не послушалась.

    Я вышла замуж за Степана Дмитриевича Яновского. Свадьба была утром, а вечером я играла внезапно, по болезни Читау, Любовь Гордеевну в "Бедность не порок" 5. Тут в первый раз увидел меня Островский, бывший в Петербурге проездом, и выразил свое неудовольствие. "С какой стати в эту пьесу выпустили барышню из пансиона". Мне тотчас же это передали. Замечание верное, купчихой я была невозможна ни в молодости, ни в старости.

    Московская труппа тогда разделилась на две партии: Щепкина и Садовского. Это произошло с появлением репертуара Островского. Последний сам рассказывал, что партия Щепкина глумилась над ним, и он много неприятностей перенес от них 6. Но я тогда еще ничего не знала и не замечала. Вместе с пьесами Островского игрались и переводные французские мелодрамы Тарновского, Родиславского и других. Говорили, что Тарновского пьесы интереснее, у него все необыкновенное, чего и не ожидаешь, а Островский пишет о том, что мы видим на каждом шагу, всю сцену провонял полушубками. Такие суждения я сама слышала от некоторых лиц из публики.

    Сторонниками бытовых пьес были: Садовский, Сергей Васильев, Никулина-Косицкая, Васильева, Колосова, две сестры Бороздины. Противоположный лагерь составляли: Щепкин, не подходивший к купеческому типу, Самарин, красивый, jeune premier {первый любовник (франц.).}, создавший, однако, впоследствии роль Мерича в "Бедной невесте", Шуйский и Медведева, привыкшая к мелодрамам, где чувства выражались под музыку, она была ненатуральна в бытовых ролях. Впоследствии, по мере возвышения Островского, все слилось, всем нашлось дело, и разногласия исчезли.

    Октября 3-го 1861 года мне назначили бенефис. Все друзья мои советовали взяться за серьезные роли, и я решилась возобновить "Бедную невесту" Островского. В последнем акте сцена Дуни с Беневоленским была запрещена цензурой. Я поехала в Петербург хлопотать о снятии запрещения 7. <...>

    Со страхом и трепетом принялась я за роль Марии Ивановны; чувствую, что не справлюсь, что не на своем месте. Я еще из Одессы писала М. С. Щепкину о своем затруднении в драматических ролях: чувствую, что плачу настоящими слезами, не могу сладить с голосом. Скверно выходит. Пригласила Островского почитать со мной. Он ничего не мог мне помочь: одно говорил, что надо прочувствовать. Я была растерянна. В это же время, читая с ним, я, еще молодая женщина, восхищалась ролью матери, Анны Петровны, и говорила, что буду счастлива, если придется ее играть. Впоследствии это вышла одна из удачных и любимых мною ролей.

    Отличный комик и резонер был Колюбакин, игравший хорошо Островского, но ленивый на выучивание ролей. Он мне хвастался, что играл Юсова, не видавши роли в глаза, благодаря тому что часто приходилось читать "Доходное место". Когда здесь ставили эту пьесу, он надеялся накануне почитать роль, но всю ночь проиграл в трактире на бильярде, а играл с успехом.

    Другой такой же экземпляр был, блаженной памяти, Андреев-Бурлак - большой талант, но ролей положительно не мог учить. Раз в жизни мне пришлось играть с ним в театре Бренко в бенефис Стрепетовой. Он - Беневоленский, я - Анна Андреевна 8. О боже, что он говорил! что он говорил! - "Матушка! матушка!" - трепля меня по плечу; и даже по суфлеру не мог. Бедный Киреев-Добротворский чуть не плакал от него. А я невольно любовалась им. Тип, грим, манера говорить, держать себя - художественна! Бери кисть и рисуй!

    Помещу здесь, кстати, его рассказ о том, как поддел его раз А. Н. Островский. "Приехал к нему раз поздравить с праздником честь честью. Подали обильную закуску, вино. Закусили, выпили. Еще народ был тут.

    Островский подходит ко мне с листом бумаги и просит подписать на бедность кому-то. Ну, подумал я, что-то некрасиво; напоил, накормил... и подписка! Неуместная филантропия! Сколько же подписать, спрашиваю.

    - Ах, это все равно. Нам нужна только ваша фамилия.

    - А, только фамилия? Извольте! И подписался крупно "Андреев-Бурлак".

    - Вот покорнейше благодарю, я теперь спокоен, - сказал Островский.

    - Что это значит?

    Перевернул страницу и там прочел: "Даю честное и благородное слово А. Н. Островскому выучить твердо роль Подхалюзина". Каково?! Нет, уж этого-то я никак не могу! Легче деньги отдать!"

    Примечания

    во время ее службы в Малом театре охотно помогал ей в подготовке ролей.

    Свои воспоминания А. И. Шуберт писала в 1876-1883 годах, о чем свидетельствует ее дочь, З. С. Яновская, в предисловии к первому изданию книги "Моя жизнь" (СПб. 1911).

    1 Стр. 376. А. И. Шуберт в 1856 году вышла замуж вторично, за статского советника (соответствует генеральскому чину) C. Д. Яновского.

    2 Стр. 376. В 1868-1873 годах он опять вернулся и к режиссерской работе.

    3 Стр. 377. То есть в роли Михаилы. Драма А. А. Потехина "Чужое добро впрок не идет" была поставлена на сцене Александрийского театра в сезон 1855-1856 года.

    4 Стр. 377. Об отношениях Ф. А. Бурдина и А. Н. Островского см. на стр. 574.

    5 А. И. Шуберт говорит, очевидно, о своем исполнении этой роли на сцене Александрийского театра в феврале 1856 года.

    6 Стр. 378. О взаимоотношениях А. Н. Островского и М. С. Щепкина см. вступительную статью, стр. 13-14.

    7 Стр. 378. "Бедная невеста" Островского с 1852 года шла только при условии исключения из нее ролей Дуни и Паши. А. И. Шуберт, возобновляя для своего бенефиса (3 октября 1860 года, а не 1861, как она указывает) эту пьесу, добилась разрешения исключенных цензурой ролей.

    8 Стр. 379. То есть Анна Петровна Незабудкина.

    9 Шутливое обязательство Андреева-Бурлака, написанное рукой Островского, хранится в Музее. Его подлинный текст таков: "Роль Подхалюзина буду знать твердо".