1051
Ф. А. БУРДИНУ
Щелыково, 22 августа 1885 г.
Любезнейший друг
Федор Алексеевич,
Загадочность моего письма, как ты справедливо полагаешь, объясняется тем, что дело уже решено, но не получило еще формального утверждения. Я человек не болтливый и в серьезных делах оглашать то, чего оглашать не следует, не позволяю себе; но, вполне полагаясь на твою скромность, я тебе несколько поясню мое письмо.
Еще в ноябре прошлого года окончательно было решено отделение Московского театра от Петербургского с самостоятельной дирекцией, подчиненной прямо Министерству; а главное, что для меня важнее всего, возобновляется Театральная школа на широких основаниях. Хоть поздно, хоть под конец жизни, но достигнуть цели своих стремлений - утешение немалое. Так как я, что тебе самому хорошо понятно, ни за какие миллионы не возьму на себя управления хозяйственной частью, то министром было поручено мне отыскать человека, честного, уважаемого и чиновного; я такого нашел - это alter ego {Второй "я".}, мы с ним два тела - одна душа. Мой выбор министру понравился, и он благодарил меня. Сей муж и будет директором; мне же предназначается должность самостоятельного директора школы (о радость!) с поручением мне тоже самостоятельного управления художественною частью в театрах. Хотя все это для меня несомненно, но, пока нет официального утверждения, я признать этого состоявшимся фактом не могу; человек предполагает, а бог располагает. Я собирался в Москву к 20-му августа, но нездоровье и холодная погода удержали меня; впрочем, если получу определенные известия, несмотря ни на что, уеду сейчас же и тебя извещу телеграммой. Если ты приедешь в Москву раньше меня, то обо всем, что я тебе писал, помолчи, как будто ты ничего не знаешь.
Поклонись от меня и жены Анне Дмитриевне.
Любящий тебя А. Островский.
Примечания
... сей муж - А. А. Майков.